Гоголь vs норманны
Nov. 3rd, 2017 18:43![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
plushy_lokiВ очередной раз очень глупо и очень радостно хихикаю.
Села перечитывать Гоголя (который для меня вместе с Гумилевым составляет одно большое русское "наше все"), "Вечера на хуторе близ Диканьки", и натолкнулась там на такой момент:
Только гость упрятывает галушки, как корова сено. Покамест те съели по одной и опустили спички за другими, дно было гладко, как панский помост. Теща насыпала еще; думает, гость наелся и будет убирать меньше. Ничего не бывало. Еще лучше стал уплетать! и другую выпорожнил! "А чтоб ты подавился этими галушками!" -- подумала голодная теща; как вдруг тот поперхнулся и упал. Кинулись к нему -- и дух вон. Удавился.
-- Так ему, обжоре проклятому, и нужно! -- сказал голова.
-- Так бы, да не так вышло: с того времени покою не было теще. Чуть только ночь, мертвец и тащится. Сядет верхом на трубу, проклятый, и галушку держит в зубах. Днем все покойно, и слуху нет про него; а только станет примеркать -- погляди на крышу, уже и оседлал, собачий сын, трубу.
В другой вкладке, чтоб вы знали, у меня был открыт справочник по скандинавским мифическим существам, в котором есть такая интересная личность, как драуг. Это громадный распухший мертвец, который сторожит сокровища из погребального кургана, а на досуге является в деревню, скачет там по крышам (что меня и позабавило в контексте мертвеца с галушкой), ломает и грызет их и стучится в дом. Только один раз, что характерно, поэтому живым людям, путешествующим ночью, предписывалось стучать трижды. Вот тут именно про него можно почитать подробно и очень интересно, на мой взгляд.
Но тут есть еще и лингвистический момент: само по себе древнеисландское слово draugr означает любого беспокойного мертвеца. То есть, вообще любого. И очень часто переводится как "призрак" или "привидение", не только "огромный агрессивный покойник". Вот, например, тут можно увидеть пример такого отношения: версия на исландском, версия на русском.
Тут характерно даже само название сказки, несущее в себе корень "draug", несмотря на то, что призрак в данном случае ведет себя, в общем-то, как классический европейский неупокоившийся мертвец, вроде тех бедолаг, что бродили по рыцарским замкам и искали свои головы.
Села перечитывать Гоголя (который для меня вместе с Гумилевым составляет одно большое русское "наше все"), "Вечера на хуторе близ Диканьки", и натолкнулась там на такой момент:
Только гость упрятывает галушки, как корова сено. Покамест те съели по одной и опустили спички за другими, дно было гладко, как панский помост. Теща насыпала еще; думает, гость наелся и будет убирать меньше. Ничего не бывало. Еще лучше стал уплетать! и другую выпорожнил! "А чтоб ты подавился этими галушками!" -- подумала голодная теща; как вдруг тот поперхнулся и упал. Кинулись к нему -- и дух вон. Удавился.
-- Так ему, обжоре проклятому, и нужно! -- сказал голова.
-- Так бы, да не так вышло: с того времени покою не было теще. Чуть только ночь, мертвец и тащится. Сядет верхом на трубу, проклятый, и галушку держит в зубах. Днем все покойно, и слуху нет про него; а только станет примеркать -- погляди на крышу, уже и оседлал, собачий сын, трубу.
В другой вкладке, чтоб вы знали, у меня был открыт справочник по скандинавским мифическим существам, в котором есть такая интересная личность, как драуг. Это громадный распухший мертвец, который сторожит сокровища из погребального кургана, а на досуге является в деревню, скачет там по крышам (что меня и позабавило в контексте мертвеца с галушкой), ломает и грызет их и стучится в дом. Только один раз, что характерно, поэтому живым людям, путешествующим ночью, предписывалось стучать трижды. Вот тут именно про него можно почитать подробно и очень интересно, на мой взгляд.
Но тут есть еще и лингвистический момент: само по себе древнеисландское слово draugr означает любого беспокойного мертвеца. То есть, вообще любого. И очень часто переводится как "призрак" или "привидение", не только "огромный агрессивный покойник". Вот, например, тут можно увидеть пример такого отношения: версия на исландском, версия на русском.
Тут характерно даже само название сказки, несущее в себе корень "draug", несмотря на то, что призрак в данном случае ведет себя, в общем-то, как классический европейский неупокоившийся мертвец, вроде тех бедолаг, что бродили по рыцарским замкам и искали свои головы.
